Плановую трансформацию модели развития (ранее — деградации) российской экономики от либерально-глобалистской к суверенно-государственнической можно ярко рассмотреть на примере федерального бюджета. Ещё 5-7 лет назад финансовые власти гордились профицитом бюджета. С гордостью говорили о том, что доходы оказались выше расходов на 1,5-2,5 трлн рублей. Эти деньги направлялись в непонятно зачем существовавшую тогда «кубышку» под названием Фонд национального благосостояния (ФНБ).
Подобный подход, безусловно, допустим для коммерческих предприятий, главной целью которых является получение прибыли. Превышение доходов над расходами — именно та прибыль, которую забирают владельцы компаний. Однако какая прибыль может быть у правительства? Кто её должен забирать? Наоборот, если власти не знают, как потратить «лишние» деньги, это говорит о низком уровне их компетенции. Ведь даже в самом лучшем случае решить все вопросы невозможно, по мере государственного развития возникают новые, на которые необходимо направлять ресурсы.
Поэтому профицит бюджета — это те деньги, которые были изъяты из экономики. Другое дело, если формально в государственной казне образуется профицит в результате «нестабильных» доходов вроде нефтегазовых, которые далее перечисляются в том же ФНБ и, затем, направляются на инвестиции в проекты реального сектора экономики. Такой целевой подход вполне оправдан и эффективен. Необходимо отметить, что он уже наполовину реализован.
Однако Фонд национального благосостояния необходимо активнее превращать в инвестиционный фонд правительства (прямые госвложения). Опыт предыдущих лет, когда из ФНБ финансировался ряд дорогостоящих проектов экономического развития, себя полностью оправдал. Например, были вложены деньги в первый и второй этапы расширения БАМа и Транссиба, в строительство ЦКАД и М12, в заводы ЗапСибНефтехим и Ямал СПГ, сейчас вкладываются в продление трассы М12 до Екатеринбурга, в развитие отечественного самолетостроения и судостроения. И таких проектов должно быть кратно больше.
В связи с этим возникает вопрос — а хватит ли денег ФНБ на все необходимое? И здесь, увы, пока что особо позитивных моментов нет.
Но сейчас предлагаю вернуться непосредственно к федеральному бюджету. Дефицит госказны — абсолютно нормально. Естественно, при условии, что он должен быть управляемым, и Минфин должен четко понимать, как будет закрывать этот дефицит, не влезая в невыгодные займы и не разбазаривая ФНБ.
По итогам 2023 года доходы федерального бюджета составили 29,12 трлн рублей, расходы — 32,36 трлн (дефицит — 3,24 трлн). При этом изначально предполагалось, что расходы составят 29 трлн, однако в последние дни прошлого года глава Минфина Антон Силуанов «обрадовал» тем, что цифра возрастает на 3,36 трлн.
Официальных комментариев, почему так получилось, от правительства нет. Однако с высокой долей вероятности кабин просто решил перенести часть расходов с 2024 года на декабрь 2023 года. Подобное авансирование является вполне нормальной практикой. В прошлом году она также использовалась, правда, авансирование имело место в январе — феврале. Сейчас решили начать ещё раньше, с декабря. И это плюс, поскольку на данном примере мы видим отсутствие бюрократической зашоренности. Надо выделить деньги раньше — выделили.
На покрытие дефицита бюджета в декабре 2023 года из Фонда национального благосостояния было взято 2,3-2,4 трлн рублей. Это практически треть от его ликвидной части. Подобная цифра подтверждается и комментарием Центробанка о продаже валюты в январе. По данным ведомства Набиуллиной в 2023 году на покрытие дефицита казны из ФНБ было затрачено 2,9 трлн. При этом, по итогам января — ноября эта цифра была равна 560 млрд. То есть, порядка 2,34 израсходовали в декабре.
Соответственно на 1 января ликвидная часть Фонда равнялась примерно 4,4 трлн рублей (более точная информация будет опубликована на днях). Становится очевидным, что исключительно за счет нефтегазовых сверхдоходов обеспечить пополнение Фонда, достаточное для финансирования перспективных проектов экономического развития не представляется возможным. Сохраняющиеся механизмы управления ФНБ являются устаревшими и уже несколько лет не соответствуют новым реалиям.
Во-первых, ликвидная часть по-прежнему размещается в иностранной валюте (сейчас это юани) и в золоте. Что касается последнего, то формировать золотой резерв должен Центробанк, а не правительство. Покупать юани с околонулевой доходностью также смысла нет. Средства ФНБ должны сохраняться в рублях. Временное хранение — либо банковские депозиты, либо покупка краткосрочных облигаций (в первую очередь — ОФЗ). Подобная практика позволит обеспечить дополнительные поступления в Фонд.
Во-вторых, доходы от вложений в финансовые активы, должны зачисляться в ФНБ, а не поступать в федеральный бюджет. Логично, в реальном выражении средства не должны обесцениваться, однако происходит именно это. Абсолютно нормально, что на средства ФНБ приобретаются облигации с минимальной купонной доходностью для финансирования самолетостроения или же дорожного строительства. Но какой смысл направлять купонные выплаты вместе с дивидендами «Сбера» в бюджет? Наоборот, вкупе с приобретением тех же облигаций по рыночной ставке можно обеспечить как минимум сохранение объема «старых» средств ФНБ в реальном выражении.
В-третьих, Минфин спустя два года так и не научился рассчитывать стоимость русской нефти так, чтобы она соответствовала реальным значениям. Даже сейчас, когда горячо любимый ведомством Силуанова британский Argus частично сворачивает работу в России, Минфин так и не планирует использовать данные Санкт-Петербургской биржи. Якобы имеются какие-то вопросы к формированию котировок. Но так вы же государство, у вас в арсенале имеется большое количество инструментов, чтобы обеспечить формирование цены так, как вы считаете справедливым (хотя и сейчас с этим особых проблем нет).
Тему нефтяных котировок можно продолжать долго. Бюджет теряет существенные суммы и из-за безумного «налогового маневра», и из-за того, что некоторые сорта нашей нефти (напр., ESPO или Sokol) идут на экспорт с минимальным дисконтом (а налог платится как по Urals). В общем, здесь вопросов к Минфину огромное количество.
Но главное сейчас — обеспечить стабильное пополнение Фонда национального благосостояния. В противном случае расширение перечня перспективных для государственных инвестиций проектов будет невозможно. А это нашей экономике остро необходимо.