В ЕС не знали, что такое дефицит до ценового скачка на газ прошлого года. Насыщенный рынок, перепроизводство всего, приучили их к тому, что недостаток чего-то в каком-то месте мгновенно замещается конкурирующим товаром, и изобилие продолжается. И вдруг случился Третий энергопакет, который эту идиллию разрушил. Оказалось, что содержание газовых хранилищ в Европе, и их заполнение для создания запасов, в течение последних десятилетий осуществлялось за счет средств Газпрома, а в рамках Третьего энергопакета стало даже наказуемым, как желание быть монополистом. Поэтому Газпром не стал за свой счет заполнять хранилища, а оплачиваемых заказов на эти дела не было. В результате получился дефицит газа и рост цен на него. И наибольший интерес вызывает реакции в ЕС на эти события – Газпром виноват в дефиците, его нужно заменить, чтобы дефицита не было. Казалось бы – чего проще, но… как оказалось, заменить то нечем, вернее, на 10% можно заменить, но не более. Если 100% газпромовского газа убрать, то вместо него можно получить только 10% с потерей 90% от исходного объема. Там не умеют бороться с дефицитом.
Что осталось от зеленых проектов в Европе? Им сейчас нужно думать о выживании, и как обогреваться дровами – вырубать леса в Европе на дрова – это самая зеленая повестка. И будут их вспоминать в истории – пришли зеленые, и вырубили все леса на дрова.
А для России все это выгодно – продали меньше газа за тройную цену, получили дополнительные доходы. Заполнение газовых хранилищ в Европе к зиме через Северный поток-2 за рубли – это будет еще не самое комичное выражение санкций, так как сейчас, покупая наш газ за рубли, весь Четвертый рейх, собрав сотни миллионов валюты, и отдав их России, думают от своего бессилия, как бы пару миллионов скоммуниздить в счет санкций. Ну а самым одиозным, типа пшеков, придется последний хрен без соли доедать- для них все перспективы конкретно и безвозвратно обнулились. А ведь многое еще впереди – сев без наших удобрений, пустые полки без нашего хлеба и подсолнечного масла, растущие цены на бензин и на все остальное, потеря рынков и доходов, нищета и безысходность. Пшеки всегда изображали из себя жертву, и потом обязательно ею становились, и сейчас так делают.